АГ: Тоже 2 сентября, «Свободный доступ к культуре и знаниям». Что там было примечательного? У нас будет свободный доступ к культуре или у нас будет так же, как сейчас: те, кто владеет копирайтом, хотят владеть им до конца времён?
ВХ: Это совершенно естественно же. Если ты чем-то владеешь, то ты хочешь владеть этим и дальше. И почему-то считается, что авторское право — это такая же собственность, как и всё остальное, хотя это, конечно же, не так. Не бывает собственности, которая конечна. Вот ты владел, владел, владел, а потом прошло 70 лет после смерти твоего прадедушки, и всё у тебя закончилось. Какая-то странная собственность. Обсуждали опять проблему сиротских произведений. Это проблема, которая существует, в общем, во всем мире, в Европе её пытаются как-то решать, не очень удачно. При этом они уже поняли, что они неудачно её решают, и начали придумывать какие-то другие подходы. Вот в директиве, которая была принята Евросоюзом в прошлом году, эти новые подходы есть. Книжка вышла 50 лет назад, и мы ничего не знаем про её автора, мы не знаем даже, жив ли он, мы не знаем, как найти его наследников. Подобных книжек, по самой осторожной оценке, в России и в Советском союзе в прошлом веке вышло около 4 миллионов. Это гигантский запас контента, говоря производственным языком, который вообще-то в принципе можно было бы как-то использовать, если бы было можно. Но мы не можем найти никого, кто скажет нам «можно», или скажет «нельзя», ну просто вообще никого нет. И такие произведения де-факто оказываются сиротскими. Текущее законодательство не позволяет с этими произведениями делать ничего, потому что нет явно выраженной воли автора правообладателя, наследников, ну и так далее. Но сейчас ситуация, возможно, сдвинется с места, потому что Российская государственная библиотека и Национальная электронная библиотека как проект РГБ разработали законопроект, который вроде бы уже пошёл как-то по инстанциям, который позволит использовать сиротские произведения хотя бы библиотекам.